Здравствуйте! Меня зовут Вика. Я та самая которая, пытаясь добиться пенсии для мамы, за убитого на войне деда, попала в рабство и в зависимость к Эльвире Сергеевне. Вот и прошли полтора года. Ровно полтора года, как я стала служить своей Хозяйке. С одной стороны, для меня, это время спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, а с другой стороны – это промежуток времени очень насыщенный событиями и эмоциями.
По документам я числилась техническим сотрудником собеса, где я появлялась только в дни зарплат и авансов. Как Хозяйке удавалось спрятать мое отсутствие, и кто делал эту работу за меня,- мне было не известно. Каждый день я приходила, к половине восьмого утра, к ней домой и начинала служить. По материальному достатку, моей маленькой семье состоящей из меня и мамы, так же стало жить более благостно на этом свете. В нашей жизни появились достаток и надежда на благополучие.
Да было много всякого за это время. И чего только не происходило со мной. В этом плане фантазии моей Хозяйки были просто неисчерпаемы. Как не старалась я приучить себя к мысли, что самое стыдное ты уже прошла, всегда находится, что ни будь еще более стыдное. Я очень сильно изменилась. Так показывает мне зеркало и говорит моя Хозяйка. Во всяком случае, именно то что произошло со мной изменило меня и из нутрии и снаружи. Я в считанные дни и недели стала совеpшенно непохожа на себя. Я позволяю обращаться с собой, как со шлюхой. Позволяю издеваться над собой. Терплю когда меня порят ремнем, плетью или кнутом, за провинности или просто так, потому что хотят сделать мне больно или дать наслаждения.
Мне не нравится, когда Эльвира Сергеевна или Лида порят меня, я плачу и страдаю. Мне больно. Как правило, я кричу, плачу, прошу прекратить, но потом из меня раздается только стон. Я видела все это сама, на видеозаписи, которые делают камеры скрытые в квартире. А потом я целую руки, которые пороли меня, и прошу взять меня, выебать. Иногда эти мои мольбы бывают услышаны. А иногда просто вызывают улыбку. Мне стыдно и больно. Но эти два чувства настолько сильны, что количество переходит в качество, и рождает оргазм. И тогда я кончаю. В эти минуты я испытываю такое НАСЛОЖДЕНИЕ.
Первые шесть месяцев мне было очень тяжело. Вся моя попа, ляжки, бока, часть спины и живот были исполосованы хлыстом. Красные припухшие борозды пересекали все мое тело. Они сверкали и устрашающе багровели. Меня пороли за каждую не ловкость и провинность. Сейчас я имею прическу каре, не ношу под верхней одеждой белья, так как моя Хозяйка считает, что я должна быть открытой и доступной, для нее и ее друзей и подруг, по этой же причине я выбриваю себе промежность. Терплю, когда меня трахают старпонами. Если меня спрашивают кто я, то подняв голову вверх, отвечаю, что я рабыня, шлюха, блядь своей Хозяйки Эльвиры Сергеевны. А поскольку чувства у меня явно не атрофировались, например чувство стыда и способность осознавать позорность и унизительность своего положения, я могу сказать только одно, что все это мне доставляло неописуемое наслаждение.
Начнем все по порядку. Если кто то надеется на то, что я буду рассказывать о каждом своем дне и как меня дрессировали, то он может почитать, что то другое. Здесь я расскажу только о нескольких самых ярких моментах произошедших в этом временном отрезке.
Первое, что я сделала, когда за мной закрылась дверь, это закурила и пошла к лифту, где курила утром. По горящему дневному свету на этаже можно было, понять что с того момента как закрылась дверь впуская меня во внутрь квартиры прошло довольно много времени.
Второе мне было очень сложно идти. Так как в зоне моих интимных мест, под трусиками, все болело. Так исполосованные несколько раз плеткой моя задница и лобок, а так же внутренняя часть бедер очень сильно болели. Идти одетой в нижние белье было невозможно и, приняв решение, я быстро сняла колготки и трусики, бросив их в пакет, вызвала лифт. Конечно, я пыталась осмыслить все, что было и как.
И почему я так довольна сейчас? Почему, воспоминания о произошедшем, бросают меня в дрожь и желание? Почему мне так хочется, чтобы все это или что то подобное произошло еще раз? Я шла по осеннему городу, не торопясь, так как мне было совершенно нечего делать дома, как только слушать ворчание моей мамы. Этим она могла, кого угодно свести с ума. Не будешь же ей объяснять, что ради выделения ей благ, приходится лизать пизду, бегать на четвереньках, и терпеть когда тебя порят. Не объяснишь, и не поймет. Все старики через чур категоричны в своих суждениях о нас. Я ее люблю. Не любила бы, не пошла на все это.
Я шла и с удивлением отмечала про себя, что мужчины смотрят на меня с интересом. Еще пару дней назад, я, прогуливаясь в парке в одиночестве, почему то была им не интересна. Накурившись и наглядевшись на гуляющих в парке людей я, около 10 вечера, пошла домой. Дома меня встретила, как я и предполагала раньше, моя мама. Она, ворча, поинтересовалась, где я так долго шлялась, без дела? Не вздумала ли я шалавится? И не стала ли вокзальной проституткой? Думаю, я искала бы, работу хотя бы проституткой. Или хочу заморить ее голодной смертью? И чтобы я не надеялась, что мне будет легче, когда она умрет. Я долго ее слушала, а потом сказала:
— Мама я не говорите здесь чушь? И идите к себе, потому, что вы сегодня просто не выносимы.
И только на ее удаляющиеся ворчания, о том, что мать совсем стала ненужной вещью, я сказала, что нашла работу. Мне сейчас надо было побыть одной. И я прекрасно знала, что обидевшись, она не будет доставать меня, до тех пор, пока я сама не подлижусь к ней, и не порошу у нее прощение. Разделась, в этот раз, я в коридоре, чтобы мама не видела не то, что я без белья и имею рубцы на теле, происхождения которых я не смогла бы ей объяснить. Потом прошла в ванну, где перед зеркалом долго рассматривала рубцы и синяки, оставленные плетью на моем теле. Я долго по ним ерзала своими пальцами и поняла, что их вид и ощущение меня возбуждало, разглядывая себя и ощупывая, я довела себя до желания по мастурбировать вновь, но вспомнив и наказание и окурок в моей пизде не решилась.
Приняв душ и завернувшись вокруг пояса полотенцем, я прошмыгнула в комнату, где взяла ночную рубашку и халат, и вновь прошла на кухню, где оставила подаренный мне Хозяйкой пакет. Вытащив кулек из него, раскрыла сверток. В нем была белая полупрозрачная блузка, короткая юбка, черное платье длиною чуть ниже лобка, и с вырезами в зоне пизды, задницы и в зоне груди. Так же был трикотажный корсет с завязками впереди, сетчатое платье, несколько упаковок чулок и поясов разного цвета, маленькая коробочка с каким-то прибором, запечатанный толстый конверт и собачий ошейник. Конечно я, как любая женщина, бросилась мерить подаренные мне вещи. Одев и завязав трикотажный корсет, я одела на себя черный пояс с чулками, белую блузку и юбку. ВСЕ ОЧЕНЬ шло моей полу азиатской внешности.
Но, только одев все на себя, я поняла, что юбка очень короткая и не скрывает у меня ни резинки пояса, не меня саму, блузка была совершенно прозрачной, и сквозь нее смотревший мог видеть белье, которое могло быть на мне. Я пошла, смотреть на себя в зеркало, в ванну. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла только одно, что нельзя носить эту блузку с бельем и корсетом. Поэтому я расстегнула ее и сняла корсет, бросив его на
стиральную машинку.
Я заворожено смотрела, как мои пальцы трясутся, застегивая пуговицы. Я смотрела на себя одетой в так называемую в рабочую одежду и видела, как сквозь ткань просвечивается моя грудь. И не только соски, которые уже стояли от возбуждения. Я не понимала, почему огонь желания и дрожь вновь стали пробивать меня. Я вроде ни чего не делала такого, но вновь мне безумно хотелось, чтобы меня трахнули, я даже подняла юбку и попыталась левой рукой раздвинуть свои половые губы в зоне клитора, а правой рукой поработать над ним. Но мне было больно, так как я была выпорота, да и внутри все было натерто пластиковыми хуями от имевшими меня сегодня. И снова как стопор в памяти моей возникло наказание.
Потом я мерила черное сетчатое платье не меньше возбуждаясь от своего вида. Закончив примерку, я занялась конвертом, раскрыв его, я нашла конверт с надписью подъемные, в котором лежало около 500000 тысяч, и вчетверо сложенный лист бумаги, исписанный мелким ровным почерком с завитушками. В записке Эльвира Сергеевна объясняла, что я работаю у нее, числюсь техническим сотрудником собеса. Что пейджер оплачен и на него будут поступать приказы для меня. Я раскрыла коробочку, взяла пейджер, включила его, и села дочитывать поскриптум. В нем был приказ, что я с завтрашнего дня не должна носить белья. Пейджер за жужжал, показывая, что у меня два сообщения.
Порывшись в инструкции и поняв как, можно прочитать их, я выделила первое сообщение и нажала на кнопку. На экран выползла первая запись: «Завтра жду тебя в 7.30. Форма одежды — черное платье». Второе сообщение: «Смотри не опаздывай». Я спрятала все аккуратно сложив в пакет и убрала все подальше в шкаф, чтобы не нашла мама, положила пейджер на стол и помазав синяки и рубцы отправилась спать.
Утром, проснувшись под звон будильника, приготовила маме завтрак и оставила ей записку, что пошла на работу, стала одеваться. Первое что я одела, был бюстгальтер, потом трусики и пояс, сверху одела, описываемое мною ранее, черное платье. Я, конечно, помнила о приказе, но решила схитрить в его исполнении, так как была наивна и до конца не понимала, весь вкус и смысл моего положения. Застегнув, на своей шее, ошейник и повязав на него шарфик, я отправилась на свою нелегкую службу. Я решила дойти до дома Эльвиры Сергеевны в белье, а там, пользуясь особенностью свое рабочей одежды, все быстро снять. Пробежав пять остановок, я влетела в подъезд, поднялась на уже знакомый мне этаж. Там сняла с себя белье и, засунув все в сумочку, позвонила в дверь. На этот раз дверь открылась очень быстро. Эльвира Сергеевна была одета в бордовый шелковый халат, и выглядела, выспавшейся и отдохнувшей. Я поспешила встать на четвереньки. Но Хозяйка быстро остановила меня.
— Стой! Расстегни плащ. Я хочу посмотреть, насколько ты послушна.
Я стояла перед ней, распахнув полы плаща и выставив себя напоказ. Так как все это происходило при входе в квартиру, я боялась, что кто ни будь сейчас выйдет и увидит меня в такой позе. От постигшего меня стыда я опять немного покраснела. А ее рука легла мне на правую сиську и очень резким поглаживающим движением прошлась по ней, потом так же со второй грудью, в след за грудью ощупала пизду. После чего она приказала:
-Дай свою сумку!
Просунув руку, под подол потрогала мой живот.
— Теперь повернись — строго приказала она мне.
Я повернулась, быстро, опасаясь каких либо осложнений.
— Наклонись и подними подол.
Я сделала и это. При этом крутила головой, боясь, что сейчас выйдет, кто ни будь из соседей Эльвиры Сергеевны, и я буду замечена раскоряченная и с откляченная. Я почувствовала, как ее рука погладила мои ягодицы, и потом два пальца проникли в меня. Она быстро вытащила их из меня. И недовольно промолвила:
— Повернись и дай свою сумку мне.
Я быстро повернулась, и отдала ей свою сумочку.
— На четвереньки! Быстро!- приказала она.
По ее суровому виду можно сказать, что она была чрезвычайно не довольна мной. Я опустилась на четвереньки, и стала смотреть, на то, как она открывает мою сумочку и высыпает все содержимое в ней на коврик перед порогом, находящийся внутри квартиры. Видя, мои бюстгальтер и трусики, и указывая на них своим тапочкой спрашивает:
— Объясни что это такое?
Не давая мне, опомнится, накланяется, и начинает отвешивать пощечину за пощечиной, задавая вопрос, на который я не могла дать ей ответ.
— Как ты, дрянь такая, смогла меня ослушаться?
Было всего восемь пощечин, но самый кошмар, для меня, был в том, что это она делала это в холле, перед входной дверью в квартиру. Закончив бить меня по щекам, она выпрямилась, пытаясь отдышаться. Я смотрела на эту красоту мощи и румянец, посетивший ее щеки в порыве гнева.
— Ну что ты, блядь, смотришь на меня, как корова не доеная?- произнесла она.
— Что опять память отшибло у тебя?
— Вспоминай, что ты должна сделать?
Я подошла и стала целовать ее руки, благодаря за преподанный мне урок. После она опять наклонилась и подняла мои бюстгальтер и трусы. Взяв меня за подбородок, приказала:
— Открой рот.
Когда я выполнила приказ, она сунула мои трусы и лифчик в мой рот. Уходя в сторону кухни, она бросила мне:
— У тебя пять минут, чтобы принять рабочий вид и не разозлить меня еще сильнее. Приветствовать ты придешь меня на кухню. Коль ты не понимаешь ни чего по хорошему, на тебе сегодня будут только чулки и туфли.
Когда я вползла на кухню, Эльвира Сергеевна стояла около кухонного стола и пила из стакана сок. Я приблизилась к ней и, положив трусы и лифчик рядом с ее ногами, стала целовать ее ноги, обутые в тапки. СЕГОДНЯ от нее пахло свежестью и очень душистым мылом.
— Так. Встань на колени. Я хочу посмотреть на те следы, что оставила на тебе вчера. Я поднялась на колени.
— Руки за голову.
Любуясь на творение своих рук, она продолжила говорить:
— Я еду на работу. А ты уберешься, пылесос в комнате, моющие средства — в этом шкафу. Вечером, завезу Лиду на подготовку к презентации, и приеду домой. Приготовить мне ужин. Ничего не забудь.
Я молча слушала все ее распоряжения.
-Да еще. Я тебя сегодня закрою. Знаю тебя не долго, так что не обессудь, и не забудь, вечером ты будешь опять наказана, за твой проступок. И, можешь надеяться, я оценю его надлежащим образом. В этом ты уж не сомневайся.
В 19.30 звучит зуммер пейджера и на экране появляется надпись. «Еду домой. Буду через 20 минут. Надеюсь у нас все готово?» Я сразу приготовилась к ее встрече, как мне было предписано, и стала ждать у двери. Эльвира Сергеевна приехала через 20 минут, как и написала в сообщении. Вошла в квартиру, внешний вид был у нее уставший и чем то озадаченный. Я поприветствовала ее поцелуем в туфли, и несколькими поцелуями правой руки, которую мне очень, в последние время, нравилось целовать, так как я чувствовала, как возбуждаюсь. Так же помогла снять ее туфли. Сейчас она выглядела немного апатично, ко мне и к тому, что я делаю.
— Ну что давай посмотрим, как ты убралась — проговорила она.
Хозяйка ходила по комнатам и кухни. В руках у нее было несколько платков, которые она давала мне, заставляя провести по поверхности пола, в том или ином труднодоступном месте. И, когда я возвращала платок чистым, она была немного удивлена. Сев в свое кресло и выдержав маленькую паузу, приказала мне:
— Принеси пульт от телевизора.
И когда это было мною сделано, последовал другой приказ.
— Помоги мне раздеться.
Я медленно помогла ей раздеться и одеть халат.
— Я приму душ, а ты подай ужин в гостиную. Потом я подготовлю тебя к наказанию.
Я прошла на кухню, где поставила приготовленный ужин на стол с колесиками, встала на четвереньки за ним и, уперевшись головой в деревянную стенку, стала толкать его в комнату. Наверно со стороны это выглядело забавно. Я до толкала столик до кресла и встала перед ним в ожидании хозяйки. Это ожидание не было через чур долгим. Она вышла из ванной комнаты в халате нараспашку и кинула в меня не понятным черным предметом, который, как я поняла при попадании в меня, был еще и мокрым к тому же. При ближайшем рассмотрении я поняла, это были мои бюстгальтер и трусы. Продолжая идти, в моем направлении она приказала:
— Одень их. Быстро.
Я села на пятки, и стала натягивать трусы и прилаживать лифчик на себя. Могу сказать, что мне было мокро и холодно. Она уже стояла рядом.
— Быстрей, корова, крути своей задницей. — Не скрывая раздражения, прикрикнула на меня она.
Я одела все и опять встала на четвереньки. Протянув к моему уху руку и больно выкрутив его, так что искры посыпались у меня из глаз, произнесла:
— Теперь пойдем к двери.
У двери она приказала встать и закрыть ее. Выполняя приказ, я увидела, что в верхних углах двери были вделаны кольца, прикрученные через железные пластины. На кольцах были приделаны ремни. Эльвира Сергеевна приказала повернуться, и встать к двери подняв руки. Я встала, как было приказано, подойдя сначала справа, она зафиксировала мою руку, потом слева. Я сразу ощутила, как петля из шершавой кожи, стала впиваться в мои запястья. Когда Хозяйка зафиксировала обе моих руки, получилось, что меня вытянули вверх, и я стояла на цыпочках. Выйдя, на минутку, из комнаты она быстро вернулась, держа в руке широкий полуовальный предмет, вчерашнюю плеть, тонкий бамбуковый прут и еще длинный черный кожаный хлыст.
Все это, кроме овального предмета, который быстро засунула между моим телом и дверью, она бросила у моих ног. Получилось так, что мои сиськи, были выпячены вперед. После этого она закрепила мои ноги за кольца внизу двери, такими же ременными петлями. Осмотрела, как бы любуясь сделанным, повернулась и пошла, ужинать к своему креслу. Все время ужина я стояла именно в приданной мне позе и ожидала думая, что же будет со мной дальше. А моя хозяйка медленно ела, смакуя еду. Встала, беря бокал и наливая вино. А я смотрела и пыталась угадать, что будет со мной. Закончив, она включила звук телевизора как можно сильней, покурила и только потом, со словами «пожалуй, приступим» подошла ко мне.
Первым в ее руках появился прут. Ударив им по воздуху передо мной и заставив меня испугаться и напрячься, стала касаться, им меня в разных местах, чуть надавливая. Это не было так больно, как порка, но когда тонкий конец прута проникал под мокрую одетую на меня ткань, начинаешь ощущать себя очень беспомощной, а он уже либо проникает под мокрую ткань моих трусов, либо проходит по рубцам и шрамам, оставленных вчерашней плетью, заставляя вздрагивать напрягать. Я пыталась отследить его путь, но ее движения были такими быстрыми, что я быстро потеряла ориентацию. Видя это, она плотно подошла ко мне, шлепнула по подбородку ладонью и произнесла:
— Открой рот, дрянь.
Когда я открыла его, она приказала высунуть язык. Оставив меня стоять так и подойдя с другой стороны, подняла прут, сунув мне его в рот поперек.
— Если закроешь рот, или уронишь прут, я начну наказание с самого начала.
Сделав несколько шагов, как бы танцуя, назад она наклонилась, подняв кнут, хлестанула им по воздуху, заставив меня вновь напрячься. Она остановилась, немного расставив ноги, когда напряжение у меня, стало спадать, качнулась вперед, двинула рукой в том же направлении, выкидывая длинный конец кнута в мою сторону. Свист. Сначала я почувствовала, как с мокрой ткани, вода в области лобка, потекла по телу. А потом пришла обжигающая боль. Дернув челюстями, я взвыла. Возвращенное жало кнута метнулось вновь, уже обжигая болью правую сиську, потом помчалась вниз, и снова по левой груди сильно и больно. Я уже не могла удержаться, и закричала очень сильно уронив прут. Хозяйка остановилась, и с улыбкой на губах, подошла ближе.
— Я вижу тебе, проблядушке, все это нравится?
С этим она подняла прут, опять заставила открыть рот и вытащить язык, и опять положила прут на место, где он был.
— Коль ты так решила — я начинаю снова.
Теперь удары сыпались, по разным местам моего тела, с меньшими паузами, я только выла при каждом ударе, и плакала. Она порола, приговаривая:
— Я тебя, сука такая, научу слушаться меня. Научу выполнять мои приказы. Я тебя, блядь такая, отучу хитрить.
Порка завершилась, когда мне немного оставалось до потери сознания, а мои трусы и лифчик были превращены в лохмотья. Отбросив кнут, она подошла ко мне, взяв, одной рукой, оставшиеся целыми, бретельки подтянула их вверх. Левая ее рука опять прошлась по сиськам, причиняя мне боль. Они были, иссини красными.
— Я думаю, что ты, дрянь такая, этот урок запомнишь надолго.
Убрав прут из моего рта, она освободила меня от ремней. Приказав мне пройти несколько шагов нормально. Так как я долго стояла на пальцах, идти мне было очень сложно. Но последовал приказ встать на четвереньки.
— Быстро, сука такая, меня благодарить за воспитание!
Я поползла к ней, плача и трясясь всем телом. Мне надо было только до полсти до нее и не упасть, и больше не прогневать свою Хозяйку. Мне не хотелось, чтобы еще раз было больно. Я целовала ее горячую руку. На двадцатом поцелуе она спросила меня.
— Ну что будешь меня слушаться?
— Да — ответила я.
— Не будешь больше хитрить?
— Нет — глотая соленые слезы, ответила я.
— Молодец!- подбодрила она меня.
— Запомни. Я давно занимаюсь воспитанием таких, шлюх, как ты, как Лида. И все знаю о вас, поэтому советую тебе, никогда так не делать.
В эту минуту ее голос казался мелодичным и величественным. Потом последовала команда «Стоп».
— Сними себя эти обноски, эту рванину. — Приказала она, разводя ноги и кладя их на подлокотники.
— Быстро! Я жду — сказала она, показывая рукой на свою пизду.
Закончив обслуживать ее, я была чрезвычайно возбуждена и лелеяла надежду, что мне дадут кончить. Но, чуть осипшим голосом, Хозяйка произнесла:
— Не жди! Члена ты сегодня не получишь. Можешь идти домой. Завтра ты придешь на полчаса раньше, чем сегодня, на тебе будет юбка и блузка.
Вторым ярким событием, которое произошло на следующий день, это посещение того места, где готовили к презентации Лиду. Я не знаю, зачем мне это показали, возможно, хотели просто доломать меня. Вернувшись раньше, Хозяйка приказала одеться, после чего сказала:
— Мы едим навестить Лиду. Посмотрим, как у нее дела, и на сколько, она готова. Я быстро одела, рабочую одежду, в которой мне приказано было быть, сверху плащ и шарф, и пошла за Хозяйкой. В низу нас ждала машина с водителем, в которую мы обе сели на заднее сиденье. За то, что я не прошла вперед, и не открыла дверь, пропустив хозяйку, я услышала много выговоров от нее, и очередную пощечину. Опять чувство стыда от того, что водитель и прохожие на улице, могли видеть как, она со мной обращается, опять вызвало проявление румянца на моем лице, и положило начало легкому возбуждению.
Когда мы уже сидели в машине я, как было мне объяснено раньше, победив свою стыдливость, наклонилось, над ее правой рукой и поцеловала ей ее, чуть вызвав маленькое замешательство в ней самой. Машина, тронувшись с места, поехала по направлению загород, по вечернему осеннему городу. Ехали чуть больше часа, со многими поворотами и как только машина вышла за пределы, городского пейзажа и, проехав по пригороду, около минут трех, свернула в большие ворота.
Сквозь, за тонированные окна, я видела, что местность, куда мы приехали, очень походила на двор городской или районной больницы, с такими серыми и желтыми корпусами. Машина, сделав пару поворотов по этому двору, остановилась у одного серого панельного корпуса. Я быстро вышла, открыла дверь со стороны, где сидела Эльвира Сергеевна, пропустив, свою Хозяйку вперед пошла за ней. Дойдя до алюминиево-стеклянной двери и нажав на звонок, стали ждать. Через минуту дверь открылась, впуская нас внутрь. Открывший дверь, маленький толстенький мужичок, с бесцветным лицом и двумя поросячьими глазками, даже не спросил, кто мы и куда идем. Эльвира Сергеевна была молчалива и через чур, сосредоточенной, и как бы в раздумье она взяла меня за руку своей горячей и сильной рукой и повела к лифту.
По лифтовым дверям и дверям кабинетов, которые мы проходили мимо, я понимала, что мои догадки, о том, что мы, находимся на территории больницы, очень верны и правильны. Пройдя по длинному коридору этажа, на который мы приехали, опять остановились перед алюминиево-стеклянной дверью, где Эльвира Сергеевна постучала по стеклу пальцем три раза. На стук дверь открылась, на пороге стоял мужчина двух метрового роста, очень ярко одетый.
— Здравствуй Али! — своим строгим голосом произнесла Хозяйка.
— Здравствуйте мадам Эля! — произнес мужчина, растягивая рот в улыбке и показывая свои большие зубы.
Потом немного подумав и пытаясь съязвить, спросил:
— Мадам Эля привезла свою новую подопечную для прохождения курса?
С произнесенными этими ехидными словами я немного вздрогнула и задрожала. Но сразу почувствовала еще более сильное сжатие ладони Хозяйкой и услышала ее ответ.
— Все может быть Али.
От этих ее слов мне стало еще больше не по себе. Мужчина посторонился, пропуская нас вовнутрь освещенной комнаты. Комната походила на прямоугольник, стена, напротив двери была скорей всего стеклянной и была занавешена плотной занавеской спускавшейся до пола. Из мебели в комнате было, всего три офисных больших кресла, стоящих лицом к занавеске. Две металлических кровати стоявшие месте. Эльвира Сергеевна отпустила мою руку, прошла и села в среднее кресло. Али опять услужливо улыбнулся и спросил ее:
— Мадам будет как всегда немного «Хеннеси» и лимончик?
И на ее короткое «Да» улыбнувшись, своими большими зубами во весь свой рот, вышел из комнаты. Появился он быстро с подносом, на котором стояла бутылка «Хеннеси» и блюдце с тонко нарезанными лимонами в сахаре, пепельница, зажигалка и пачка сигарет, которые курила обычно Эльвира Сергеевна. В другой руке он держал камеру. Увидев это все, моя Хозяйка высказала ему ответный комплимент.
— Ты, Али, просто кудесник! Все помнишь и знаешь.
На что мужчина опять открыл свои зубы в улыбке.
— Нет, мадам Эли, Али просто старый азиат, и имеет маленький комнатка, где стоят подносы, с маленькими записками с именем клиента, а на нем все, что клиент любит.
Потом убрав улыбку со своего азиатского лица спросил:
— Мадам Эля посмотрит отчет о проделанной работе? Или?
-Или Али — ответила моя Хозяйка.
— Тогда глоток коньяка? Я как всегда сам пойму, что вы готовы к просмотру и открою окно.
С этими словами он поклонился и, выключив свет, удалился из комнаты. Пока они высказывали комплименты друг другу, я стояла не далеко от двери и дрожала от страха, постоянно думая о том, что я здесь увижу, что могут сделать со мной. В моей голове пролетали куча картин заставляющих меня дрожать. И когда мужчина удалился, строгий голос моей Хозяйки вырвал меня из этого не бытия.
— Ну, где ты там, дура? — спросила она.
-Где ты должна быть? Ну, ка быстро займи место.
Я подошла к креслу и, как была в плаще и шарфе, опустилась рядом с ее ногами справой стороны.
— Возьми поднос — приказала она мне.
Что я также быстро сделала. После чего Эльвира Сергеевна закурила и налила себе коньяк. Занавесь на стене легкими хлопками и шуршанием стала медленно открываться. Показав комнату с четырьмя мужчинами, сидящими за столом. Мужчины все были разные и по комплекции и по росту, и все были, обнаженные, только на головах у них были маски — шапки с прорезями для глаз и рта. Лиду я пока не видела. Но по мере открытия занавеси и движения мужских фигур там за стеклом, я поняла, что Лида, лежит на кровати совершенно обнаженная, «сверкая» своим бритым лобком. Она была привязана за руки и за ноги так, что оказалась, распята на кровати. Hоги ее были шиpоко pаздвинуты и откpывали пpомежность, мокpые губы влагалища…
Глаза Лиды были завязаны так, что она ничего не могла видеть. Тело было мокрым от пота. Один из мужчин сидел верхом у нее на груди и заправлял ей в ротик свой огpомный член. Трое других стояли и смотрели, как он это делает, что то, советуя ему. Видно у мужчины, который сидел на ее груди, ни чего не получилось, и он слез с нее и стал со всей силой бить ее по лицу. Звука не было, так как это все происходило за стеклом, но как Лида открывала рот можно понять, что она сильно кричит. Стоявшим рядом мужчинам это очень, как видно, не нравилось, поэтому один быстро подбежал к стеклу и что то взял.
Потом пошел назад. Бивший мужчина зашел за голову лежащей девушки, и взял ее голову двумя руками, второй, ближе стоящей к ней, стал открывать ей рот. И когда рот был открыт, отходивший сунул ей, что-то темное, матерчатое в рот. Я присмотрелась. О господи! Это носки свернутые комком. Представив, как это плохо пахнет, мне стало так противно, что я отвернулась. На что сразу получила пощечину от Хозяйки и приказ «Смотреть, не отводя взгляда». А события на экране окна развивались дальше. Мужчины отошли, оставив того, у которого не получилось вставить Лиде в рот. Он стоял с ремнем в руке, и наносил удары точно по ее пизде. Девушка дергалась, извиваясь на веревках. Как много ударов он нанес, я, конечно, не считала, пороли ведь не меня. Потом мужчина отбросил ремень, а сам подошел к Лиде, лег на нее и, вставив свой не маленький член, начал акт.
Все семеро меняясь, пороли ее, потом трахали, каждый куда хотел. Я краешком глаза смотрела на то, что происходит там за стеклом и также смотрела, как на это смотрит Эльвира Сергеевна. Она, периодически попивала коньяк и курила, уже третья сигарета, дымящимся окурком, лежала в пепельнице. А мужчины там, в комнате, отвязали Лиду и сдернули ее за волосы с металлической койки. Один, взяв ее за волосы, подводил ее к каждому из мужчин, заставляя облизывать ее каждый член, за не попадание с первого раза на член, девушка получала, подзатыльники и пощечины. Мужчины плевали на нее. Мне хотелось сейчас самой на ее место и мне опять, как тогда, в первый день, в квартире Эльвиры Сергеевны, очень хотелось вставить палец между своими губами, там внизу, и дрочить себя, я просто ни когда не могла подумать, что живое групповое порно, так сильно возбудит меня. А на экране окна мужчины сидели за столом, и пили водку, а Лида сидела в пол оборота к ним и терла свой клитор. Вот именно в этот момент я услышала приказ Хозяйки.
— Обслужи меня. Я хочу кончить.
Конечно, это было дико, для меня в постороннем месте, и поэтому я очень сильно замешкалась.
— Ну! Быстро! Я кому сказала!
Я поставила поднос на пол и пролезла между нею и стеной, подняв ее юбку и сдвинув трусики в сторону, стала лизать, сначала губы, потом проникая за них, как только я коснулась ее клитора, так почувствовала, как ее тело начинает сотрясаться в оргазме. Я лизала ее, не останавливаясь, неся ей короткие оргазмы один за другим. Наверно, чтобы не смотреть, на весь этот ужас, который происходил там за стеклом. И не думать, что весь этот кошмар ждет, когда не будь и меня. Когда мне приказали, остановится, и вылезти, мужчины, там за стеклом, писали в рот Лиды. Она покорно пила мочу, когда все, троя, мочились в ее ротик. Ее стегали, если она что-то делала не правильно. Не так поворачивалась. Или не слишком быстро подставляла, свои растянутые отверстия. Или давилась мочой, булькавшей у нее во рту. Эльвира Сергеевна откинулась на спинку кресла и произнесла:
— Хватит, достаточно Али.
На что штора с шуршанием начала закрываться.
— Подготовь кассеты и то, что ты делаешь обычно. Как видишь, ты мне сегодня еще будешь немного нужен.
Потом уже приказ последовал мне, указывая на плащ и одежду:
-Раздевайся. Быстро я сказала.
Я быстро скинула плащ, блузку и юбку оставшись в одном только поясе и чулках, ведь я не носила нижнего белья, так как оно, по мнению моей Хозяйки, не положено, таким, шлюхам, как я, так как оно делает нас чванливыми и сложно доступными. От того, что я нахожусь в не очень знаком для меня месте, и что мое тело в синяках и рубцах, от двух жестоких порок подряд, и то, что посторонний мужчина может меня видеть обнаженной и в синяках, и рубцах, я сразу заплакала, прося не чего не делать со мной, что я и так послушная и буду еще больше слушаться. Будучи уже обнаженной я сама бухнулась на пол, и как кошка, провинившаяся, но уважающая своих хозяев, терлась о ноги своей Хозяйки и Госпожи, прося и умоляя.
По улыбке и блеску глаз Эльвиры Сергеевны, мне было понятно, что ее радует все то, что происходит, радуют все мои самоунижения. Но так же я понимала, что она не отступит от задуманного ею не на миллиметр. За моей спиной раздался легкий звук, открывающийся двери, и потянуло легким холодком. И это не отступит, Эльвира Сергеевна продемонстрировала полностью, в тот момент, когда Али входил в комнату.
— Прекратить! Я кому сказала! А ну ка быстро встала и пошла легла.
Я смотрела на нее сверху вниз, все же надеясь, что найдется что то, что заставит ее отступить.
— Ну что ты на меня смотришь? Не понимаешь, что я тебе сказала? — усиливая свой гнев и не довольствие, произнесла она. Потом наклонилась и начала бить по щекам, сильно, наотмашь. Меня били по щекам в присутствии чужого мужчины, который стоял у двери и растекался в своей азиатской улыбке, скаля свои большие зубы как конь.
— Ни чего, я буду тебя бить, пока ты не выполнишь, что я хочу — произносила Эльвира Сергеевна при каждом новом ударе. Мне, не чего не оставалось делать, после такого напора на меня. Я попыталась встать на ноги, и потом пройти до кровати и лечь. Но громкий окрик Хозяйки остановил меня.
— Нет! Ты теперь дойдешь до кровати на четвереньках, не хера было изначально кочевряжиться.
— Бис! Бис, мадам Элли!- раздался голос мужчины.
— Я думал Вам, мисс понадобится помощь, а вы так удачно справились сами.
В ответ на его комплементы раздался голос Эльвиры Сергеевны, полный снисходительности и уважения.
— Прости, Али, меня, что я со своей сучкой отнимаю столько драгоценного твоего времени. Просто это ослица совсем молодая, не опытная, не понимает с первого раза.
— Конечно, очень трудно, но думаю, из нее выйдет толк.
Пока они говорили, я дошла до кровати поднялась и легла.
— Ляг на спину — прервав светский разговор, приказала она мне.
Али опять улыбнулся, произнеся — «я вижу по ее телу, как она упиралась и как славно вы поработали над ней. По моему, раза три Элли?». Эльвира Сергеевна опять закурила от зажигалки, и, пустив дым в потолок произнесла:
— Всего два Алли.
— Что, сейчас, требуется от меня — стирая улыбку со своего лица, спросил он.
— Али, смотря на Лиду, я решила, что моя новая подопечная явно нуждается в твоем обществе. Я думаю, что ты сможешь ей объяснить, кто она есть на самом деле.
Я слушала их и не знала, куда мне деваться. Мне хотелось встать с этой импровизированной двух спальной койки и бежать, но что то, все же, останавливало меня. Эльвира Сергеевна, так как во время разговора, сидела в кресле, повернутом от стеклянной стены в сторону кровати, видела, как я нервничаю и уже готова заметаться на кровати. А Али развернулся, подошел к кровати, где лежала я, взял мою правую руку, которую я держала у груди, и поднял вверх. Раздался сухой металлический щелчок, и что то холодное, обхватило мое запястье, и рука осталась вытянутой и зафиксированной. Все движения его были медленные, спокойные, выверенные. Смотря на испуганную и подавленную меня, он произнес:
— Леди не будет, боятся Алли?
Так же быстро и спокойно, он закрепил мою вторую руку, убрав ее от груди. Потом он, отошел чуть в сторону, смотря на меня и на то, как я зафиксирована. А я пыталась предугадать, что сейчас будут делать со мной, что придумала моя Хозяйка. Я думала о том, что не случайно мне зафиксировали только руки, а ноги не зафиксированы, просто растянуты в стороны. Может, Эльвира Сергеевна, прикажет ему наказать ее? И так как хочет выдрессировать ее как следует, хочет приручить саму, держать ноги раздвинутыми и пизду наружу, даже когда туда попадает хлыст или плеть? Наверно это входит в план дрессировки, придуманный Эльвирой Сергеевной. Что толку, если рабыня позволяет пороть себя привязанной. Нет, главное в дрессировке, это то, что она должна сама раскрываться и заставлять себя держать ноги раздвинутыми. Но я ошибалась.
И все оказалось страшнее. Али не торопливо обошел кровать, и приблизил свое лицо, к моему так, что я услышала его дыхание, увидела его нос, желтоватые белки глаз. Его рука прошлась по моим синякам на сиськах, заставляя меня вздрогнуть. Он встал коленями на кровать между моих ног, и одним движением спустил штаны и обнажил свое орудие. Я сжалась от ужаса, потому что его член был очень большим и устрашающим. Выпавший из его брюк искусственный фаллоимитатор был так же не меньших размеров. Очень широкий и бугристый, с длинной резной рукоятью. Я сжалась, насколько мне позволяли связанные руки, и задрожала.
Я хотела перевернуться на бок, чтобы закрыться от него. Но опять пощечина, уже от вешаная мужской рукой, и его четкий голос: — «Лежать спокойно, шлюха несчастная. Это только начало» – переубедили меня быстро. Он провел рукой по моему животу, будто пальцами изучал мои синяки и рубцы, оставленные плетью моей Хозяйки. Потом провел рукой по трепещущему моему влагалищу и хмыкнул: «Да ты, настоящая, сучка. Это надо так намокнуть, такое впечатление, что ты течешь как минимум часа два. Но нечего ты узнаешь, что значить побывать в моих руках, в руках Али» .
С этими словами он поднял искусственный фаллос. И стал тыкать этим «дидло» в меня, под разными углами, как бы раздалбливая меня. Я, с первого его движения начала кричать, дергаться на той привязи, на которой были зафиксированы мои руки. Мне казалось, что он пробьет меня насквозь. Я просила, остановится, не делать не чего со мной. Перед глазами шли круги. Синие, красные, зеленые. Я пыталась напрягаться, принимая этот член, но меня хватило всего на 3 минуты. Потом меня просто захватили эмоции, которые я была не в силах сдержать и выплескивала с каждым вскриком, с каждым стоном. А искусственное «дидло» не знало усталости, продолжало долбить меня так сильно и безжалостно, что оргазм двинулся на меня как стена плотного воздуха, в котором мне казалось, что я вижу его слои. И была огромная досада, когда Али прекратил свои фрикции сразу, как только я начала кончать. Он выпрямился, оставив дидло торчать в вагине загнанное туда, по самую ручку.
Он двумя руками приподнял мои ноги, закинув их ко мне на грудь, потом, я почувствовала, как его руки разводят мои ягодицы, а член упирается в дырку моего ануса. Я сжалась и сжала мышцы ануса, не пуская его туда, на что он со всей силы шлепнул мне по заднице. Не зная намеренно или нет, он попал по поротому месту, выбивая из меня крик и искры из моих глаз, на что я была вынуждена расслабиться, а его член вонзился сразу подобно штопору в мою прямую кишку. Мне казалось, что он сейчас разорвет меня пополам. И поэтому мой крик стал постоянным, переходящим в вой, Забытый искусственный фаллос в моем влагалище тоже давал о себе знать.
Он двигался сильно и мощно. И по его действиям я понимала, что я не существую для него как женщина, как партнер, да и вообще, как человек на все сто процентов. Я была для него жалкой сучкой и шлюшкой мадам Элли, которую требуется придавить, как следует, чтобы я знала свое место, и понимала какое я — быдло. Азиат долго не кончал и продолжал двигаться сильно и мощно, поэтому мои крики и мольбы о пощаде, которые я не могла сдержать в себе и подавить ни как не влияли на продолжительность сношения.
И он честно выполнил свою миссию, разрядив свой член прямо мне в зад. Встал с кровати, оставляя меня, затраханной, раздавленной и обессиленной лежать на кровати. Матрас был подо мной мокрым от оргазмов и вытекающих из меня выделений. Раздались хлопки:
— Бис Али!- сказала Эльвира Сергеевна.
— Ты в прекрасной форме. Как твоя Эмма поживает? — спросила она его. Мужчина одевая, брюки, и тяжело дыша, деловито произнес:
— Вот думаю ее прислать к Вам, для прохождения курса воспитания, а так хорошо.
-Хорошо присылай.
Мужчина вновь обошел, кровать, отстегнув мои руки, потом, отошел, встал рядом с креслом. Опять раздался голос Эльвиры Сергеевны обращенный ко мне:
— Хватит лежать как корова, вставай быстро.
Я раздавленная и опрокинутая стала подниматься с кровати, что было сделать очень сложно, так как голова кружилась и меня очень шатало. На моих щеках были слезы от боли, от унижения и одновременно они горели от стыда. Мне было все равно, чему меня подвергнет эта женщина, и это мужчина. Эльвира Сергеевна приказала мне встать на четвереньки и подойти к ней, пока я шла мне напомнили, что я не поблагодарила ее за пощечины. Когда я, подойдя, сделала это, она, выговаривая мне о том, что я все же нерадивая и не благодарная шлюха, что не отблагодарила Али за работу надо мной. Я как во сне подползла к нему и тоже стала целовать его руки, пахнущие какими, то восточными пряностями и моим соком, и когда уже собиралась отползти от него, опять услышала категоричное «нет» своей Хозяйки.
— Он работал над тобой не только руками, и ты отблагодаришь его там. Ну не черта коситься по сторонам, давай выполняй.
Я дрожащими от стыда и волнения руками стала расстегивать его брюки, сама достала его не маленький, даже в расслабленном состоянии, член и начала целовать его в головку, мужчина наслаждался ситуацией, Эльвира Сергеевна молча смотрела, что я делаю. Я пару раз провела головкой члена по своим щекам, продолжила целовать его, смотря, как он крепнет, приобретая боевую форму, и продолжала делать это, пока мне не приказали остановиться.
— Стоп! Теперь повернись ко мне своей задницей, я посмотрю, что сделал Али с тобой, шлюха.
Я покорно повернулась, демонстрируя свои истерзанные прелести. Я почувствовала, как ее пальцы осматривают мой раздолбанный анус, потом щупают мои распухшие губы и даже немного подергала искусственное дидло, торчащее во мне. Потом своим, строгим голосом произнесла:
-Молодец Али! Хорошо поработал. Ты большой искусник.
Потом добавила.
— Доделывай ее.
Я опять испугалась думая, что и как будет со мной, а мужчина, быстро достал из кармана брюк еще один фаллоиметатор, похожий как брат близнец на тот, что был во мне, быстро продемонстрировав его мне, одним махом вызывая, мои крики и стоны, всадил одним движением в мой задний проход. Потом он, сильным движением, поправил член, торчащий в моей пизде, заставив меня охнуть, от неожиданных действий и выбив из моих глаз слезы. Потом я стояла перед ним и смотрела, как мохнатая бечевка, которую он так же достал из заднего кармана брюк, опоясывает мой пояс, спускается вниз по животу к лобку и парами петель охватывает ручку искусственного дидла торчащего из моей пизды.
Потом веревка уходила под меня и в области паха поднималась вверх, точно по моей складке между ягодицами. По тому, как шевелился член, в моей заднице, заставляя еще раз меня охнуть, я понимала, что он окручивает, веревкой ручку и там завязывая узел. Заканчивается все это тем, что веревка, шершавая и колючая, поднимается к моему поясу, где привязывается узлами. Мужчина отстраняется. Звучит приказ Эльвиры Сергеевны:
— Встань. Можешь одеться, нам пора.
Я выпрямилась и охнула, стоять или идти, с двумя огромными членами в обеих щелях, было неудобно. Члены терлись друг о друга во мне. Особенно не давал покоя член, вставленный в меня сзади. Мне казалось, что он меня разорвет при одном неверном движении. Я отклячила задницу на сколько, мне позволял мой рост и вес. И широко расставляя ноги, пошла к своей одежде. Моя жопа, вихлялась при каждом шаге, на лице попеременно застывал то ужас, то я морщилась от испытываемой мною боли. Что вызвало улыбку на лице Эльвиры Сергеевны и Али. Пока я поднимала свою блузку и одевала ее на себя, моя хозяйка разразилась целым диалогом, направленным в мой адрес. Говорила она своим спокойным грудным голосом.
— Ты должна зарубить у себя на носу или на любой другой части тела — немного пространно начала она
-Ты моя сука, шлюха, рабыня и я могу делать с тобой что хочу и как хочу.
Она сделала маленькую паузу, что бы закурить сигарету. Глубоко затянувшись, и пустив дым струйкой, она продолжила
— Я, как твоя Хозяйка, определила твой путь служения мне. Он не будет похож на то, что я делаю с Лидой.
Произнеся это, она посмотрела на меня. На то, как я мучаюсь, натягивая на себя узкую юбку. Опять затянулась и, выпустив дым продолжила
.- Я решила тебя раздолбать, так чтобы ты превратилась в лохань, в которой будут утопать мужские члены, которые бы хотели воспользоваться тобой. Я собираюсь отдавать тебя как мужчинам, так и женщинам и если я захочу, ты будешь служить им, так же как и мне. Со временем твои щели станут огромными, они будут чавкать при ходьбе, чтобы все окружающие понимали, что ты — шлюха. Так же я добьюсь, того что бы ты была в состоянии полу возбуждения как это полагается такой шлюхе как ты.
Я стояла, надев плащ и повязав шарф поверх ошейника. Не смотря на то, что я была одета меня била дрожь. Как от фаллоиметаторов, торчащих во мне. Так и от услышанных мною слов о программе моей дрессировки, произнесенных моей Хозяйкой. Я понимала только одно, что у нее много фантазий по отношению меня, и что она просто с меня не слезет.
— Где ты витаешь опять? Дура. – Эльвира Сергеевна, в свойственной ей манере, оторвала меня от размышлений.
— Возьми у Али кассеты и пошли.
Я, выполнив все приказания, пошла за ней. Понимая, что показав сцену подготовки Лиды к презентации и позволив потом трахнуть меня этому азиату Али, для того чтобы доломать меня до конца, В миг сделать из полу-послушной соски, задумчивую и покорную рабыню. Эльвира Сергеевна заговорила со мной, когда я открыла дверь автомобиля и она села в него.
— Я сейчас уеду отсюда домой, а ты пойдешь домой пешком конечно? Если захочешь, до города здесь около восьми километров, автобусы ходят строго по расписанию и вечером их не будет. Как ты, доберешься до города, это меня не волнует. Но у меня ты должна быть в полседьмого и без опозданий, тебя завтра ждет порка за сегодняшние выкрутасы. Если будут вытащены стержни, оставленные в тебе Али, или хоть один его узел развязан, то тебя так же ждет порка.
Она хлопнула дверью и уже в открытое окно добавила:
— Удачного вечера, шлюшка. Я думаю, что такую красавицу, как ты не пропустит не одна пьяная компания. Ты все поняла?
На что я кивнула головой и ответила — «Да». А самой, если честно, хотелось плюхнуться перед ней на колени и умолять взять меня с собой, не поступать со мной так. Но не сделала, так как поняла, что все мольбы были бы бесполезны. Машина рванулась вперед. А я, сверкая сквозь блузку своей грудью и рубцами, оставленными плетью Эльвиры Сергеевны. С откляченной и вихляющей при каждом шаге жопой, со вставленными в нее и пизду искусственными фаллосами, отчего мои ляжки похотливо подрагивали, пошла по направлению к городу,
