Над королевским кладбищем сияла льдисто-голубая луна. Вейрон пробирался среди могил, зябко кутаясь в свой темный рваный плащ. На его лице застыла довольная усмешка. Сегодня счастливый день, твердил он себе, крепко сжимая рукоять лопаты, замотанной в мешковину, которую он нес с собой. Ведь именно сегодня безутешные родственники наконец-то предали земле тело прекрасной графини Марианны, скончавшейся от малокровия несколько дней тому назад. Она ушла из жизни в самом расцвете сил — молодая, с густой копной черных как смоль волос, глазами цвета нефрита, и губами, алыми точно лепестки роз.. Ныне все эти сокровища покоились под землей.
Вейрон аккуратно выглянул из-за склепа, желая убедиться, что в домике смотрителя кладбища не горит свет. Затем неслышной тенью скользнул в сторону свежей могилы с богато украшенным надгробием, на котором можно было различить имя – Марианна.
Над кладбищем висела тишина, нарушаемая лишь шорохом сухих листьев. Вейрон чувствовал, что его член уже наливается кровью, когда он достал свою лопату и принялся исступленно рыть мерзлую землю. Это было его первое свидание с графиней Марианной – но как же давно он мечтал о нем! Каждый раз встречая эту даму на улицах города, он впадал в дикое возбуждение, заставлявшее его потом весь вечер на пролет предаваться суматошному самоудовлетворению.
В воспоминаниях о Марианне он пролил безумное количество семени – должно быть, той спермы хватило бы, чтоб наполнить ванну для объекта его вожделения. Увы, ожидать от графини взаимности не приходилось – она была известна своим пренебрежением к низшему сословию. О, какие презрительные взгляды бросала она на таких, как Вейрон! Без сомнения, она была горда и чванлива, и ни за что не раздвинула бы свои прелестные ножки перед кем-то, кто не принадлежал к дворянскому роду.
Теперь же Вейрон усмехался, вспоминая об этом. Сегодняшней ночью она уже не будет против секса с ним – не будет ни возражений, ни сопротивления. Он сможет сделать с ней все, что захочет, все его мечты станут явью.
Яма постепенно становилась все глубже. Вейрон старался изо всех сил, пробиваясь сквозь мерзлый грунт. Холодный осенний ветер продувал мужчину насквозь, но его согревала мысль о том, что с каждым сантиметром он становится все ближе к предмету своей страсти. Еще немного, и леди Марианна окажется в его объятиях.
Через какое-то время лопата глухо стукнула по дереву. Руки Вейрона задрожали, член стал твердым, точно налился сталью. Он возобновил работу с усиленным рвением, и вскоре крышка гроба была уже полностью освобождена от земли.
Мужчина утер рукавом капли пота, выступившие на лбу, и одним мощным рывком распахнул гроб.
Марианна лежала перед ним, и в свте луны кожа её казалась белее мрамора. Густые черные волосы разметались по плечам, богатые одежды скрывали пышные обтекаемые формы, глаза с пушистыми ресницами прикрыты, будто в экстазе. Смерть никак не отразилась на её внешности, во всяком случае, пока…
Долго любоваться ею Вейрон не стал – стащив с себя штаны, он кинулся на Марианну и заключил её в цепкие объятия. Его твердый член уперся в живот трупа, а губы слились в поцелуе с губами его возлюбленной – увы, поцелуй вышел не слишком жарким, так как сама Марианна была холодна, как лед. Мужчина попытался найти её язык своим, но из этой затеи ничего не вышло. Холодный шершавый язык Марианны отвердел и не двигался. Облизав её прелестные пухлые губы, Вейрон решил приступить к самому интересному.
Неловким движением он разорвал её одежды, обнажив аппетитные холмики грудей, увенчанные твердыми темными сосками, холодными точно кусочки льда. Именно такими Вейрон и представлял её груди во время занятий мастурбацией – то, что теперь он видел их на яву, буквально сводило его с ума. Мужчина обхватил её левый сосок губами и принялся теребить языком, то и дело покусывая и причмокивая. Тем временем одной рукой он бешено дергал свой член, а другой шарил под многочисленными юбками графини, пытаясь поскорее добраться до влагалища. Бездыханное тело, разумеется, никак не реагировало на его ласки, но Вейрона это не сильно заботило.
Единственное, чего он хотел – это трахнуть леди Марианну, воплотив, наконец, свою давнюю мечту, и даже смерть не могла его остановить. Вскоре ему удалось нащупать влагалище – холодные половые губы напоминали врата в ледяную пещеру. Сорвав остатки одежды, скрывающие обворожительное тело Марианны, Вейрон как загипнотизированный уставился на лобок, густо поросший темными вьющимися волосами. Бледные половые губки были полуоткрыты, обнажая розоватую плоть. Вейрон поплевал на свой возбужденный пенис, оплетенный густой сетью пульсирующих вен, и осторожно заправил его в холодное сухое влагалище. Дикое возбуждение, животная страсть, окончательно лишили его рассудка. Мужчина начал совершать мощные толчки, то полностью извлекая свой член на свет, то вновь одним движение загоняя его внутрь графини.
Непередаваемое наслаждение заставило его закрыть глаза, хрипло шипеть и стонать, содрогаясь от удовольствия. Руки Вейрона сжимали крупные груди Марианны, член ритмично двигался в узком упругом тоннеле, а голова трупа размеренно билась о крышку гроба. В густой тишине это звук раздавался точно удары похоронных колоколов.
Вейрону казалось, что прошла тысяча лет ни с чем не сравнимых наслаждений, прежде чем горячая струя семени вырвалась из его раскрасневшегося члена – на самом же деле их половой акт занял не более пары минут. Но еще никогда раньше Вейрон не испытывал столь сильного оргазма. Как минимум десять мощных струй спермы излились в безжизненную полость влагалища его возлюбленной. Перед глазами мужчины заплясали огни, в голове помутилось, и он в изнеможении повалился на бездыханную красавицу, распростертую в гробу.
Он долго лежал так, приходя в себя и жадно хватая ртом холодный ночной воздух. Его испачканный спермой член расслабился и уменьшился в размерах, еще недавно темно-вишневая головка поблекла и скрылась под складками крайней плоти. Из влагалища графини медленной густой струйкой вытекала его сперма, капая на красный бархат, коим был обит гроб.
Постепенно холодный ветер и сияние луны привели Вейрона в себя. Мужчина поднялся, и, лаская свои яйца, с довольной ухмылкой осмотрел тело графини, распластанное у его ног. «Ну, куда теперь девалась твоя гордость? – злорадно усмехался он, — ты валяешься в грязи, точно свинья, и на твоих срамных губах засохло мое семя. Думаю, при жизни ты ни за что бы не поверила, что можешь оказаться в такой ситуации!»
Внезапно Вейрон заметил, что глаза графини приоткрыты – видимо, это произошло, когда её голова билась о крышку гроба во время фрикций. В тусклом лунном свете ему показалось, что взгляд этих глаз выражает все то же презрение, с каким она всегда смотрела на него, когда была жива. Это привело Вейрона в ярость – он принялся исступленно пинать несчастный труп, топтать ногами мягкие бледные груди, наносить удары в промежность и по лицу графини… Когда же он совсем выбился из сил, то не придумал ничего лучше, как помочиться на тело. Золотая струя мочи окатила лицо Марианны, быстрыми струйками сбегая по шее и груди. На морозном ночном воздухе от мочи валил пар, и довольно быстро она застывала на теле красавицы, стягивая её кожу прозрачной ледяной коркой.
Удовлетворенный свиданием, Вейрон натянул штаны и насмешливо изогнулся в прощальном поклоне. Он решил не зарывать могилу – во-первых, на это не оставалось сил, а во-вторых его извращенное самолюбие тешила возможность навлечь на графиню позор тем, что поутру её мертвое тело обнаружат нагим, испачканным грязью, спермой, и мочой.
Он огляделся по сторонам, бросив взгляд на сумрачные склепы, неподвижные ряды надгробий, и тускло мерцающую металлическую ограду кладбища. Ничто не выдавало чьего-либо движения. Похоже, их маленькое рандеву с графиней останется тайной на век. Плюнув напоследок в лицо Марианне, Вейрон пригнулся и кинулся прочь с кладбища – лишь немигающий глаз луны наблюдал, как его темная фигура скрывается в лабиринте близлежащих улиц…
***
Придя домой, он сбросил с себя одежду, испачканную кладбищенской землей, и поспешил улечься в теплую постель. Над городом по-прежнему висел ночной мрак, тяжелые осенние облака, ползущие по небу, напоминали глыбы темного льда. Вейрон медленно прокручивал в памяти все события сегодняшней ночи – то, как он ласкал языком губы графини, то, как тискал её мягкие податливые груди, то, как засовывал свой пенис в тесную глубину её влагалища. И то, как с упоением кончил внутрь, и как потом помочился на труп. Член его мягко подергивался от этих воспоминаний.
Когда свеча догорела и комната погрузилась во мрак, ему показалось, что тихонько скрипнуло окно. Мигом сбросив сонное оцепенение, Вейрон, обнаженный, встал посреди комнаты и начал прислушиваться. Вскоре ему удалось различить чье-то тяжелое дыхание – без сомнения, в доме был кто-то помимо него.
Подгоняемый страхом, мужчина кинулся к столу и зажег лампу. В тот же миг комната озарилась желтоватым светом, и Вейрон увидел перед собой леди Марианну. Она была бледна, как труп – да она и была трупом вот уже несколько дней. Её пухлые губы сложились в улыбку, но глаза смотрели на мужчину с ненавистью. На груди красавицы блестела моча, на лобковых волосах застыли капли семени. Марианна улыбнулась шире, обнажив длинные клыки вампира, и Вейрон закричал. Кошмарное порождение мрака метнулось в его сторону, когти чудовища вонзились в пенис, с омерзительным чавканьем отдирая орган от тела мужчины. Вейрон успел ощутить, как холодные пальцы Марианны заталкивают его же член ему в задний проход, прежде чем клыки вампира впились в шею жертвы, и все вокруг поглотила тьма.
