Мне с детства снились странные сны, как меня догоняет огромный и страшный волк, а потом глотает меня целиком и живьем своей огромной зубастой пастью. При этом глотает меня обутого почему-то сперва в детские сандалики, а потом, когда я стал чуть взрослее, почему-то волк стал проглатывать меня во сне, обутого уже в женские туфли на высоких каблуках. И при этом я всегда испытывал странную смесь какого-то инфернального ужаса, смешанного с непонятной парализующей сладкой жутью и каким-то странным маняще-захватывающим предощущением экстаза в момент поглощения меня волком. При этом мое тело почему-то всегда неспешно само собой проворачивалось вокруг своей оси прямо в пасти монстра, погружаясь в нее и как будто ввинчиваясь прямо в зев глотки.
Так что я видел только себя, свои ноги, носки своих сандалик или позже туфелек на фоне вращающегося внешнего мира. И при этом погружался в пасть. Пока не исчезал в ней полностью и живьем. В этих своих детских странных снах боли я не ощущал никогда. Только вышеупомянутые ощущения ужаса, сладкой жути и накатывающегося на меня экстаза. Потом я с этими ощущениями просыпался, весь дрожа от страха и от предощущения экстаза. Позже эти сны прошли, но тяга к женской обуви на каблуках засела во мне очень прочно. Вначале я любовался туфельками на каблучках, обутыми на женские ноги, представляя при этом, как хозяек этих туфелек прямо в них глотает живьем огромный страшный зверь. Потом начал потихоньку, когда никого дома не было, обуваться в мамины туфли, испытывая при этом волнение, схожее с ощущениями детских снов. Мне очень нравились мои ноги в чулках и в туфлях. Меня снедало желание кому-то отдаться в таком виде, но так как в то время ( а мне было в период этих занятий только-только 10-13 лет) я еще не ведал о мужском гомосексуализме и о такой его разновидности, как кроссодерство и трансвестизм, а также мазохизм, то все мои мечты вновь возвращались к детским снам.
Я строил из стульев, накрытых одеялом, и диванных валиков какое-то подобие монстра с пастью, заползал в эту импровизированную пасть, предварительно надев мамины чулки и туфли в импровизированном платье из длинной футболки, любовался из «утробы» якобы этого монстра на то, как из «пасти» торчат мои ножки и мастурбировал от возбуждения, завершая все это действо бурным финалом. Не знаю, как называлось бы это мое извращение или отклонение от нормы в медицине – не встречал. Хотя я догадывался о том, что это не хорошо и предпочитал все делать потихоньку, когда создадутся все необходимые условия и никого гарантированно не будет дома. Если бы меня застали за этими занятиями, я наверное сквозь землю был бы готов провалиться от стыда.
Но вот однажды произошло событие, ярчайшим образом буквально перечеркнувшее всю мою дальнейшую жизнь. В тот вечер я остался дома один на всю ночь. Мои домашние уехали на выходные из города по каким-то срочным делам, а меня не взяли. Проведя обычный вечер 13-летнего подростка, я начал ощущать в себе, когда на улице стемнело, желание заняться привычным мне и сладостным запретным делом – опять надеть чулки, обуть туфли и отдаться на волю своей фантазии и похоти. Мне уже тогда все больше и больше хотелось превратиться в аппетитную женщину и не только обуть туфли и надеть чулки, но попробовать полностью переодеться в женское и накраситься.
К сожалению мамины вещи были слишком большими для меня. Мне не подходили ни имеющееся женское нижнее белье, ни другая верхняя одежда. Так что ограничивался только чулками, туфлями и нижними сорочками, которые при изрядной доле фантазии воспринимались мною как платья. Надо сказать, что моя фигура тогда не отличалась должными моему полу пропорциями. Не смотря на довольно высокий рост у меня были узкие покатые плечи и довольно полные бедра. Я не был особенно толстым. Вернее совсем не был, но складочки на грудных мышцах имел приличные. Поболеe, чем девичьи груди многих моих одноклассниц. В добавок к этому высокая талия и довольно длинные стройные ноги делали мою фигуру скорее похожей на девичью, чем на 13-летнего мальчика.
В общем мысли преобразиться в девушку постепенно завладевали мною и я уже с наслаждением предвкушал, как займусь этим не спеша и без опасений, что кто-то придет и помешает мне, когда станет достаточно поздно и исчезнет опасение нежданного визита знакомых или соседей.
И вот в самый тот миг, когда я, распаленный своими сладкими мечтами о том, как я проведу этот вечер, уже собирался этим заняться, вдруг раздался звонок в прихожей – кто-то пришел! Раздосадованный с одной стороны, что все же помешали, и радуясь с другой стороны, что не застали меня за постыдным занятием, я пошел в прихожую и открыл дверь….
На пороге моей квартиры стоял…. Самый что ни на есть настоящий Серый Волк! Как в сказке про Красную Шапочку – стоял на задних лапах огромный, под потолок, с непропорционально большой головой и огромной зубастой пастью, глядя прямо мне в глаза своими страшными желтыми глазами. В его передней лапе, скорее похожей на большую волосатую руку, была большая спортивная сумка. Он был весь такой огромный, страшный, худой и поджарый с запавшим к хребту брюхом. Весь покрытый серой густой шерстью. Оглядев меня своими страшными большими желтыми глазами с головы до ног, Серый Волк облизнулся, гулко сглотнул набежавшую слюну и сказал глухим человеческим голосом:
— Здравствуй, мальчик! Можно я войду?
Я невольно попятился вглубь прихожей и губы мои сами по себе вдруг ответили ему:
— Да. Конечно. Входите.
Волк вошел и прикрыл за собой входную дверь, звонко клацнувшую замком, как будто бы отсекая нас с ним от всего окружающего мира и оставляя один на один. Он нависал надо мной своим высоким ростом, почти упираясь большой головой в потолок и обдавая меня жарким дыханием из своей чуть приоткрытой пасти.
— Ты так долго ждал и так хотел моего прихода – вот я и пришел, — пророкотал Волк над моей головой.
— Чего я хотел? – пролепетал я заплетающимся голосом.
— Может пройдем в комнату и там поговорим обо всем?
— Да, конечно. Проходите, – только и смог сказать я. Во мне бушевала целая буря страстей и эмоций от жуткого страха до какого-то трепетного вожделения от предстоящего. Я как-то сразу осознал тот невероятный факт, что вот пришел ко мне Волк, чтобы съесть меня, съесть, как в моих детских снах, только наяву. И это вызывало во мне не только парализующий всю мою волю ужас от предстоящего, но и сладострастное вожделение этого: Меня! Сейчас! Съест! Огромный! Страшный и Ужасный! Зубастый Серый Волк! Самый взаправдашний, но как из сказок! Мы прошли в зал, где Волк вольготно развалился на диване, скрипнувшем от тяжести его большого, сильного, хоть и худого тела, и закинув лапу за лапу (в смысле ногу за ногу), сцепил пальцы передних лап (рук) на колене, предварительно поставив сумку на пол и подтолкнув ее в мою сторону.
— Вот. Ты найдешь здесь все, что тебе нужно.
— Что нужно? – выдавил я из себя с не пониманием.
Волк притворно вздохнул, якобы смиряясь с моим непониманием.
— Тебя как зовут кстати, мальчик?
— Саша, – выдавил я из себя.
— А меня Серый Волк. Можно просто Серый, но лучше просто Волк. Вот и познакомились. Не так ли?
— Да.
— Что да?
— Познакомились.
— Вот! Уже лучше! Я зачем к тебе пришел? Ты знаешь?
— Нет, – зачем-то соврал я
— Ладно. Попробуем по-другому. Зачем Серый Волк, то есть я приходил к бабушке Красной Шапочки и потом ждал Красную Шапочку, притворяясь бабушкой?
— Чтобы съесть их! – дрожащим голосом ответил я.
— Ну и?
-Что? — я продолжал делать вид, что не понимаю.
— К тебе я зачем пришел?
— Чтобы тоже.
-Что тоже?
— Съесть меня? – вопросительно сказал я.
— Ну вот наконец-то! Конечно, мой мальчик! Чтобы съесть тебя! Хотя я по правде больше люблю кушать девочек. Но я надеюсь, ты не откажешься превратиться в девочку ради меня? — Волк подвинул лапой ко мне свою сумку. — Вот, возьми. Там все для этого необходимое. Пойди в спальню к зеркалу, переоденься в то, что там найдешь, накрась губы и глаза и приходи ко мне уже красивой девочкой. Так мне будет приятней и вкусней. Ты же хочешь сделать мне приятно?
Я неопределенно пожал плечами. Просто пришибленный от всего свалившегося на меня и снедаемый желанием ощутить себя в реальности именно так, как грезилось мне все время: красивой девочкой, съедаемой большим и страшным Волком. А он, как будто читая мои мысли, глядя мне в глаза, с напором сказал скорее утвердительно, чем вопросительно:
— Ты же так давно хотел этого! Не так ли?
Я только смог кивнуть ему на эти слова, не в силах выговорить ни слова.
— Ну так давай, иди, готовь себя.
— К чему? – несколько тупо спросил я.
— К употреблению! Мною!
— Что, вот так вот пойти, переодеться, и вы меня съедите?
— Безусловно! – кивнул Волк, — И с огромным удовольствием! Взаимным…
— Взаимным?
— Ну ты же сам этого хочешь. Не так ли?
Я молча кивнул, дрожа от возбуждения.
— Ну вот! Значит удовольствие будет взаимным.
— А мне больно будет? – дрожащим голосом задал я самый волнующий меня вопрос.
— Нет, глупышка! Я проглочу тебя целиком, как Красную Шапочку. И даже зубами не сильно поцарапаю. Так, прикушу слегка…
— А потом меня охотники из вас вытащат? – спросил я наивно. Хотя уже конечно знал….
Волк громко и страшно захохотал:
— Такой большой, а в сказки веришь! – и зловеще прошипел, глядя пристально на меня, — А если даже и веришь, то это будет сказка с совсем другим концом – СТРАШНЫМ КОНЦОМ! – и опять расхохотался. – Ну все. Посмеялись и хватит! Иди уже. Переодевайся, да не забудь накраситься, а то я уже сильно проголодался.
— Да, но я ведь не умею краситься! – вдруг вспомнил я пробел в своем опыте преображений в женщин.
— А ты попробуй! – хитро прищурившись ответил мне на это Волк. – Я думаю, у тебя все получится.
Я молча взял его сумку и вышел из зала в спальню. Там я с нетерпением вывалил все содержимое сумки на кровать и аж замер от восхищения: на кровати лежали россыпью черные кружевные полупрозрачные женские трусики и черный такой же лифчик в кружавчик, черные чулки-сеточки, черный кружевной пояс для чулок, черный парик под короткую прическу-каре, набор косметики и ярко-красные красивые туфельки-лодочки на высокой тонкой шпильке. Дрожащими от возбуждения руками я надел на свое тело женское белье. При этом лифчик оказался мне в пору под мою упругую маленькую грудь почти 1 номера, выгодно подчеркивая ее форму и зрительно ее увеличивая.
Трусики плотно обтянули мои бедра и тоже были как раз на меня. Я натянул осторожно, чтобы не порвать нечаянно чулки-сеточки на свои ноги, одел пояс и долго потом возился, неумело пристегивая застежки на резинках пояса к кружевному краю чулок. Наконец-то справившись с этим, я надел на свою голову парик, расчесал его волосяной щеткой и взялся с опасением за косметику, так как совсем не умел краситься. Но к своему удивлению и радости, мои руки сами собой уверенно и споро, как будто бы занимались этим всегда, взялись за дело. Не прошло и нескольких минут, как я нанес на свои веки темно-синие тени, обильно и ярко подвел глаза черным карандашом, накрасил ресницы тушью, сразу зрительно увеличив их как минимум втрое, припудрил нос, лоб и щеки, нанес уверенными мазками румяна на скулы и ярко накрасил свои губы темно-красной помадой. Посмотрев на свое лицо в зеркало, как бы оценивая результат уверенной работы своих рук, я аж задохнулся от восхищения – на меня из зазеркалья смотрела яркая брюнетка с умело наложенным ярким макияжем. Как это у меня получилось – не знаю, но Волк не зря сказал, что у меня все получится.
Все и получилось так, что лучше не бывает. Остался только последний штрих моего преображения – обуть туфельки. Я с замиранием сердца обул их на свои длинные стройные ноги, обтянутые черными чулочками-сеточками одну за другой. Излишне говорить, что туфельки мне пришлись как раз в пору на мой не очень большой 39 размер ноги. Утвердившись на каблуках и сразу ощутив себя выше на целых 10 см высоты каблучков-шпилек, я вволю налюбовался своим отражением в зеркале во всей красе. Я стал… Нет! Я стала настоящей красивой и привлекательной молодой девушкой. Это было непередаваемо! Ощущать себя такой. И я была безмерно благодарна Волку за то, что он мне в этом помог. Конечно же мне захотелось отблагодарить его за это… собой. Пусть он меня съест! Проглотит целиком! Мне и самой этого хотелось просто до жути. Сладкой, парализующей, леденящей, ужасной, страшной, притягательной и бросающей мое тело в трепет жути! Я, просто задыхаясь от волнения, прошлась по спальне на каблуках, тренируясь ходить на них уверенно и красиво.
Я хотела войти к Волку красиво, а не на подгибающихся от страха и неумения стоять на каблуках ногах. Буквально за пару проходов из угла в угол, я почувствовала себя на каблуках очень уверенно и на удивление себе сразу стала красиво на них ходить почти походкой манекенщицы на подиуме. Но эта уверенность касалась только моей походки. В душе же у меня бушевала буря страстей, сладостных страхов и парализующих мою волю ужасов от предстоящего. Но вот собравшись с духом, я, вся трепеща, но уверенной твердой походкой с отчаянием обреченности пошла из спальни в зал, звонко цокая каблучками по полу, чтобы он услышал заранее, что я к нему уже иду! Он конечно же услышал! Потому как когда я появилась на пороге зала после своего недолгого в несколько шагов пути, он уже смотрел на меня своими страшными желтыми и голодными глазами, буквально пожирая ими меня!
— Какая славненькая, сладенькая и хорошенькая жгучая брюнеточка из тебя получилась! Иди ка сюда, милочка. Я тебя съем!
Глядя на Волка, как завороженная, как кролик на удава, я молча вошла в зал, подошла к встающему с дивана Волку совсем близко и встала, глядя на него снизу вверх.
— Ну что, будем молчать или все же что-то скажешь мне напоследок? – прорычал Волк утробным гулким голосом, захлебываясь от обильной слюны.
У него от одного взгляда на меня потекли слюни! Он так меня хотел съесть, жадно разглядывая меня всю от кончика туфелек до макушки, что мое тело все сильнее и явственнее охватила дрожь предощущения этого!
— Что сказать? – прошептала я дрожащими губами.
— Давай поиграем напоследок в Красную Шапочку. Спрашивай у меня про мои глаза, уши, лапы и наконец зубы. Понятно?
Я кивнула головой и спросила дрожащим голосом:
— Почему у вас такие большие уши?
— Чтобы лучше слышать, как ты идешь ко мне, сладенькая моя! – прорычал Волк с нетерпением в голосе.
— А почему у вас такие большие глаза?
— Чтобы лучше видеть тебя и любоваться тобой, сладенькая моя!
— А почему у вас такие большие лапы? – снова спросила я, невольно улыбнувшись от последних слов Волка насчет любования мною. Я ему реально нравлюсь! Как приятно это ощущать!
— Чтобы крепче обнять тебя, сладенькая моя! – с этими словами Волк схватил меня за талию своими большими сильными лапами и приподнял над полом, так, что я, ойкнув от неожиданности, закачала своими туфельками, не дотягиваясь их острыми носочками до пола. Волк широко разинул свою огромную страшную зубастую пасть и начал притягивать меня к ней, обдавая мою голову, почти уже засунутую в пасть своим жарким влажным дыханием. Еще чуть-чуть – и он схватит мое тело зубами в своей пасти! Но наша игра еще не окончена. И вся трепеща от жути, сладостного ужаса, вожделения и предощущения чего-то ужасно желанного, необратимо страшного и сладостного, я задаю наконец-то свой последний вопрос:
— А зачем у вас такие большие зубы?
Волк, чуть отстранившись от меня и отведя меня лапами в стороны, жадно обшаривая меня своими голодными и страшными большими глазищами, громко и страшно рявкнул:
— Чтобы скорее съесть тебя, сладенькая моя! – и с ревом распахнув вновь пасть, быстро развернул в своих лапах мое тело спиной к себе и сунул меня в свою пасть.
— Ах! – только успела вскрикнуть я, как его пасть захлопнулась, сжав мое тело зубами по самую талию. Острые зубы Волка пронзили меня, ПОГРУЗИВШИСЬ В МОЕ ТЕЛО СО СЛАДОСТНОЙ БОЛЬЮ! Одномоментно с этим Волк перехватил лапами мои ножки под коленями и задрал свою голову с моим телом в его пасти так, что я оказалась параллельно полу, по самую талию лежа на его зубах, вонзенных в мою трепещущую плоть, тогда как мои бедра и ноги в чулках и красных туфельках, поддерживаемые лапами Волка, находились еще пока снаружи, но по-видимому не надолго.
Соки моего тела сочились через проколы в нем от его страшных острых клыков прямо по клыкам в его жуткую ненасытную пасть, безмерно усиливая его и без того воистину зверский аппетит. Не медля ни мгновения, Волк вновь широко разинул свою пасть, освобождая мое тело от жуткого прокуса своей челюсти. И тут же лапами вдвинул меня прямо себе в глотку так, что моя голова, плечи и грудь погрузились прямо в страшный зев его ненасытной глотки бледно розовой, влажной от обильной слюны, теплой, скользкой и мягкой. Теперь в его пасти было уже почти все мое тело. Только мои ножки по колено торчали снаружи, чуть покачивая туфельками. Я лежала в глотке и пасти Волка и видела изнутри через сжатый зев его пасти и частокол больших и страшных волчьих клыков острые носочки своих красненьких туфелек и ножки в черных чулках-сеточках, выглядывающие из пасти Волка по колено наружу. Все, как в моих детских снах! Все сбылось именно так, как мне того подсознательно всю мою жизнь и хотелось!
Хотелось, как меня красивую и соблазнительную съест страшный и голодный Волк! Мне было страшно до жути и сладко до жути одномоментно! Я в пасти огромного страшного Волка и сейчас он меня совсем-совсем проглотит! Это была моя последняя мысль. Волк еще чуть задрал вверх пасть, так что я уперлась кончиками туфелек в потолок. Потом с натугой глотнул меня, проглатывая мое дрожащее в экстазе и агонии тело целиком в глотку. И я скользнула по его глотке вся вниз как по скользкому желобу сквозь плотно облегающее мое тело его пищеводу прямо в ненасытную волчью утробу, качнув напоследок своими туфельками, исчезающими в глотке из захлопывающейся волчьей пасти. И меня не стало….
