В открывшуюся дверь ворвался предательский шум компьютера. Я прикрыл дверь и, немного постояв в темноте, включил свет. Щелчок выключателя прозвучал дуплетом со щелчком варварски обесточеного системника, и сразу следом звонкая дробь босых ног пронеслась из кабинета в спальню. Когда я вошел в комнату, Женя с Сашкой смотрели на меня из-под одеял невинными глазами и упорно делали вид, что ничего не было, и они самые белые и пушистые существа на свете.
В полной тишине я подошел к Сашкиной кровати и отдернул одеяло. На удивление, она лежала в ночной сорочке, но приглядевшись, я различил полоску обнаженного тела между рубашкой и простыней. Хмыкнув, я потянул за край рубашки, отчего та сползла без малейших усилий.
— Ясненько! — проговорил я, ухмыляясь самой очаровательной улыбкой, которую смог изобразить.
— Надеть ты ее, конечно, не успела.
Повернувшись, к Женьке, совершавшему странные поступательные движения, я потянул одеяло и обнаружил его запутавшимся в трусах, висевших у него в районе бедер и полностью сбившихся в комок. Женька сразу затих и лишь следил за моим взглядом, от которого не укрылись влажные полоски на его бедрах.
Я, сев на Сашкину койку, достал сигарету, щелкнул Ронсоном, и выпустив густую струю дыма, произнес:
— Значит мы имеем полное разложение, несанкционированный доступ к компьютеру, естественно, сидение в порносайтах и заливание мебели спермой. Надеюсь ты не додумался кончить в Сашку? — я протянул руку и залез Сашке между ног.
Она послушно их раздвинула, но там оказалось почти сухо. Палец был слегка влажный, я уже было утвердился в правильности поставленного диагноза, но тут же сообразил проверить в другом месте. Сзади ситуация оказалась совсем иная. Палец с тихим хлюпанием вошел в Сашкино анальное отверстие и погрузился в озерко свежей спермы.
— Ага. Вот как. Хорошо, обвинение по поводу порчи мебели снимаем. А как по поводу остальных? Или я в корне неправ и стоит послушать вашу версию?
— Всего лишь уточнение. Мы смотрели клипы с диска, который ты принес вчера, — Женька, оскорбленно выпятил губу.
— Так, что по поводу порносайтов можешь успокоиться, никто твой модем несчастный не трогал.
— Модем не может быть несчастным или счастным, — филосовски заметил я, стряхивая пепел в блюдце с остатками варенья, которое кто-то из этих охламонов забыл на тумбочке, а второй рукой продолжая ласкать Сашкин анус.
Сашка начала заводиться и кусать губы. Очевидно, они толком не успели закончить, и мой приход разрушил планы на вечер.
— Тебе осталось еще опровергнуть обвинение в полном упадке, а то ты что-то взбодрился. Кстати, тебе никто не говорил, что витийствовать со снятыми штанами довольно смешно, к тому же с лежащим на боку членом.
— А в чем разложение-то? — удивился Женька, — В том что Сашке вставил? Или в том, что без тебя поразвлекались?
Он окончательно успокоился и одним движением ног избавился от трусов, делавших его похожим на стреноженного коня. Причем было видно, что моя колкость, насчет лежащего члена, тоже не очень-то соответствует действительности. Его петушок уже не свисал, а напряженно вытарчивал над границей паховых волос и был готов продолжить так некстати остановленное дело.
— А чего же испугались?Если вы такие во всем не виноватые? — резонно спросил я.
— Ну… — сник Женька, — Ты же просил без тебя этот диск не ставить….
— А ты что, родная, скажешь? — повернулся я к Сашке.
Ее уже вовсю сотрясала дрожь. Сперма вытекшая из сфинктера, расширенного моими пальцами, образовала на постели большущее пятно, напоминавшее очертаниями залив Лаперуза. Не довольствуясь моими ласками, Сашка взяла своей рукой в горсть мои пальцы и усиленно терла ими промежность, широко разведя ноги. Ее губы раздались полностью, открыв вход во влагалище, и казались неким малиновым с черной серцевиной цветком — символом порока и страсти. Вторую руку она попеременно то засовывала в рот, жадно облизывая пальцы, то теребила ей соски, бугрящиеся на холмах и без того выпуклой груди.
— Не обижайся! Иди ко мне! — попросила она. …И конфликт тут-же был улажен.
