Романтика

Небо, закопченное галками, кричало по-человечески. Она заткнула уши и закрыла глаза, но небо не исчезло, а галки заорали еще громче. «

Вынул. Блеснуло страшно лезвие в полумраке, и двинулся он ко мне на чуть согнутых в коленях ногах. Тут у меня сработало то, что я в «

Волею судеб, сложилось так, что мы с любимым три года жили в разных странах. На встречи ездили друг к другу в гости, А иногда встречались на «

Тихий майский вечер… темнеет, и на горизонте огромным красным диском тускло горит солнце… оно уже не светит… но завораживает…

Поэт Джим Морисон писал: L.A. Woman. Я пишу: L.A. Women. Л. А. – Мои инициалы. Л – Лившиц, А – Александр. Л – Она. А – Она. Но иногда я пишу А.

– Вот и я, здравствуйте, моя прекрасная Пенелопа! «Я пришел к тебе с приветом…» – «Рассказать, что солнце встало»

Остаться друзьями.. Ты не предложила даже этого. Прощай… Тебе лучше уйти. И все.. Боль. Без слов. Не описать. Я не могу говорить. Писать.

Москва, 9 июля 1998 года, летнее кафе на улице Арбат. Непрестанный шорох шагов, коктейль запахов, шум сотен голосов. 16 часов 17 минут, первый бокал коньяка

Девушка, движимая любопытством, приоткрывает дверь, выкрашенную в ярко-красный, почти алый, цвет. В комнате тихо и темно. Еще несколько секунд колебаний

Запись в дневнике. Осень. В эту холодную осеннюю ночь мы были вместе с Таней. Только что поужинав, мы легли в её уютную постель. Так часто бывает у меня

Я не стар, но и не молод. Мне скоро сорок. Моя жизнь сложилась как-то нелепо. Дважды был женат, но детей не завел. Первая жена ушла от меня на второй год

Привет! Я пишу тебе это письмо ночью… Сейчас около половины первого, но я не сплю… Я не могу найти другого способа выразить свои чувства, кроме

Она целый долгий год ждала этой встречи! Вечером перед долгожданным событием она долго «отмокала» в ванне с морской солью, чтобы придать коже

Ей было 15, ему-37. Она была девственницей, а он – тысячу лет как женат. Она влюбилась в него, сама того не замечая, а он просто не обращал внимания на

Ей было плохо. Кружилась голова, солнце било в затылок, рука, онемевшая еще утром, порой взрывалась колокольной болью. В глазах копилась спасительная темнота